Внимание! Статья адресована врачам-специалистам

Safarova R.I., Kaziev A.Yu.

Azerbaijan Medical University, Baku

Features of clinical course of human papillomavirus infection in women

Резюме. Проведенные исследования показали, что общая клиническая характеристика папилломавирусной инфекции у женщин свидетельствует о высокой частоте среди обследованных пациенток хронического цервицита, наследственной отягощенности онкологическими заболеваниями, сочетанием миомы матки с аденомиозом и/или гиперпластическим процессом эндометрия, табакокурения, травматических повреждений шейки матки (послеродовые, постабортные); раннего начала регулярной половой жизни (до 17 лет) и наличии более 3 половых партнеров (с момента сексуального дебюта), высокой вирусной нагрузки вируса папилломы человека высокого риска (ВПЧ-ВР) (более 10⁵ геномных эквивалентов и его персистенции). Анализ инфицированности вирусом папилломы человека обнаружил, что у 170 женщин (73,3±2,9%) отмечена персистенция ВПЧ-ВР, у 106 пациенток (45,7±3,3%) обнаружили вирусную нагрузку более 10⁵ геномных эквивалентов, а у 126 (54,3±3,3%) – одновременное сочетание двух типов ВПЧ-ВР и более.

Ключевые слова: вирус папилломы человека, рак шейки матки, социальные факторы.

Медицинские новости. – 2019. – №8. – С. 58–60.

Summary. The conducted studies have shown that the general clinical characteristics of papillomavirus infection in women indicate a high frequency among the examined patients of chronic cervicitis, hereditary burden of cancer, a combination of uterine fibroids with adenomyosis and/or hyperplastic process of endometrium, smoking, traumatic injuries of the cervix (postpartum, post-abortion); early onset of regular sexual activity (up to 17 years) and the presence of more than 3 sexual partners (since sexual debut), a high viral load of high-risk human papillomavirus (HPV-HR) more than 10⁵ genomic equivalents and its per-system. The analysis of human papillomavirus infection revealed that 170 women (73,3±2,9%) had HPV-HR persistence, 106 patients (45,7±3,3%) had viral load of more than 10⁵ genomic equivalents, and 126 patients (54,3±3,3%) had a simultaneous combination of two or more types of HPV-HR.

Keywords: human papilloma virus, cervical cancer, social factors.

Meditsinskie novosti. – 2019. – N8. – P. 58–60.

Папилломавирусная инфекция (ПВИ) является самой распространенной инфекцией, передающейся половым путем. Ею инфицированы около 233,9 млн женщин репродуктивного возраста во всем мире. В течение жизни данным вирусом инфицируется до 75% сексуально активного населения [1–3]. Заражение обычно происходит уже через 2–3 месяца после первого полового акта. ПВИ более распространена в развивающихся странах (42,4%), тогда как на развитые страны приходится 22,6% случаев [4–6]. Случаи и частота встречаемости вируса папилломы человека (ВПЧ) и распределение генотипов разнятся в зависимости от географических регионов. Среди женщин без патологии шейки матки самые высокие показатели распространенности ВПЧ были зарегистрированы в Африке (24%), Восточной Европе (21%), Латинской Америке (16%) и Юго-Восточной Азии (14%) [7, 8].

Высокая частота патологии шейки матки и ее неблагоприятное влияние на репродуктивное здоровье женщины определяет острую необходимость совершенствования знаний об особенностях этиопатогенеза, о ранней диагностике, профилактике и лечении данной патологии. Как правило, при заболеваниях шейки матки присутствует вирусная или урогенитальная инфекция [8]. Такие патологические состояния являются важной медико-социальной проблемой в связи с возможной перспективой развития злокачественного процесса [5, 6]. Высокий уровень встречаемости ПВИ, риск возникновения заболеваний шейки матки, связанный с передачей ВПЧ половым путем, в последние годы заслуживает особого внимания. Учитывая прямую связь между присутствием ВПЧ и высокой вероятностью возникновения и прогрессии цервикальных неоплазий, диагностика (исследование молекулярно-биологических, биохимических, иммунологических критериев заболевания), профилактика и лечение ПВИ являются в настоящее время одними из наиболее востребованных и актуальных путей развития современной медицины.

Цель исследования – изучить особенности клинического течения папилломавирусной инфекции у женщин.

Материалы и методы

С целью выявления особенностей клинического течения ПВИ был проведен анализ заболеваемости у 232 женщин в возрасте от 18 до 44 лет (средний возраст 32,4±1,4 года) с патологическими процессами шейки матки из различных районов и городов Азербайджана, проходивших обследование и лечение в 2012–2016 годах в онкологических учреждениях республики. Эти женщины составили основную группу обследованных. Контрольная группа состояла из 80 практически здоровых женщин, направленных на консультацию в онкологические учреждения республики, у которых онкологической и вирусной патологии выявлено не было. Статистический анализ данных осуществлялся с помощью программы электронных таблиц Microsoft Excel, которые были сформированы в соответствии с запросами проводимого исследования.

Результаты и обсуждение

По клиническому течению ПВИ пациентки основной группы были разделены на группы: I группа – 45 (18,7±2,6%) женщин с манифестными формами ПВИ (аногенитальные (венерические) бородавки); II группа – 187 (80,6±2,6%) женщин с латентными или субклиническими формами ПВИ. Анализ особенностей клинического течения заболевания установил, что у пациенток основной группы с ПВИ персистирующая инфекция (170; 73,3±2,9%) доминировала над транзиторной (62; 26,7±2,9%, р=0,003).

Распределение женщин из основной группы (n=232) по возрасту показало, что заболеваемость обследованных пациенток основной группы по возрастам имеет характерные особенности. В возрастной группе 18–24 года заболеваемость имеет наименьшие значения – 16 (6,9%) человек. Максимальные значения отмечаются в возрастной группе 25–29 лет – 111 (47,8±3,3%) человек, в следующих возрастных группах отмечается снижение показателей от 17,8±2,5% до 11,6±2,1%. При исследовании индекса массы тела выявлено, что у 104 (44,8±3,3%) женщин имела место избыточная масса тела, индекс соответствовал интервалу 25–29,99. Анализ наследственной отягощенности выявил повышение предрасположенности к злокачественным опухолевым процессам у 130 (56,0±3,3%) пациенток I группы, у пациенток II группы – 39 (48,7±5,6%) случаев (?²=0,36; р=0,551). Как оказалось, рак органов репродуктивной системы у ближайших родственников обследованных пациенток основной группы встречается довольно часто – 88 (37,9±3,2%) пациенток. Другие онкологические заболевания отмечаются у ближайших родственников у 42 (18,1±2,5%) пациенток. Чаще всего отмечаются рак молочной железы (14,6±2,3%) и рак шейки матки (11,6±2,1%). Из перенесенных инфекционных заболеваний в детском возрасте у обследованных пациенток основной группы наиболее часто отмечалась краснуха – 190 (81,9±2,5%) пациенток, ОРВИ 2 раза в год и более – у 152 (64,6±3,0%), грипп – у 128 (55,2±3,3%), ветряная оспа – у 111 (47,8±3,3%). Другие инфекционные заболевания отмечались несколько реже – от 6,0% до 23,7±2,8%. При анализе соматических заболеваний обнаружено, что чаще обследованные женщины страдали от патологии желудочно-кишечного тракта (114; 49,1±3,3%). Анализ частоты и длительности табакокурения позволил выявить, что 55 (23,7±2,8%) женщин курят, причем у 32 (13,8±2,3%) пациенток продолжительность курения составляет более 7 лет. Данные о перенесенных инфекциях, передаваемых половым путем (ИППП), у обследованных больных свидетельствуют о том, что у 80 (35,4±3,0%) женщин имеют место микст-инфекции (сочетание 3 инфекций и более). Из перенесенных ИППП у обследованных пациенток основной группы наиболее часто отмечался вирус простого герпеса – у 57 (24,6±2,8%) пациенток, хламидиоз – у 55 (23,7±2,8%), рецидивирующий бактериальный вагиноз – у 41 (17,8±2,5%), трихомониаз – у 32 (13,8±2,3%), грипп – у 128 (55,2±3,3%). Изучение менструальной функции показало, что средний возраст наступления менархе в основной и контрольной группах был сопоставимым и составлял 13±0,35 и 13±0,0 года соответственно. Позднее наступление менархе встречалось в основной группе у 17,8±2,5% обследуемых и у 23,7±5,0% в контрольной группе. Достоверные различия (p<0,05) между показателями в основной и контрольной группах выявляли по такому виду жалоб на момент обращения, как нарушение менструального цикла. Более высокая частота выявления анализируемых расстройств менструального цикла по сравнению со здоровыми женщинами косвенно указывала на этиологическую причастность гормональной дисфункции яичников к развитию заболевания. Дисменорея диагностирована у 32,3±3,1% и 6,3±2,7% женщин в основной и контрольной группах соответственно, полименорея – у 11,6±2,1% и 10,0±3,3%, нерегулярная менструация имела место у 18,1±2,5% и 5,0±2,4% пациенток. При анализе репродуктивного анамнеза выявлено, что у 173 (74,6±2,8%) женщин были роды. Причем 1 роды отмечались у 112 (73,1±2,8%) обследованных пациенток, 2 родов – у 57 (24,7±2,8%), 3 родов и более – у 5 (2,2%). Обращает на себя внимание тот факт, что у 124 (53,4±3,3%) женщин были проведены искусственные аборты, а у 97 (41,8±3,2%) отмечены постабортные и послеродовые травматические повреждения шейки матки. При анализе клинических проявлений наиболее часто встречались жалобы на боли внизу живота, не связанные с менструальным циклом (130; 56,0±3,3%), мено- и метроррагию (119; 51,3±3,2%) и обильные выделения из половых путей (у 97; 41,8±3,2%) (табл. 1).

Таблица 1. Основные клинические симптомы

В процессе детального анализа частоты и структуры гинекологических заболеваний у исследуемых больных было выявлено преобладание хронического цервицита у 106 (45,7±3,3%) пациенток. Кроме того, обращает на себя внимание наличие сочетанной патологии матки (аденомиоз, миома матки, гиперплазия эндометрия) у 55 (23,7±2,8%) женщин.

При анализе особенностей сексуальной жизни и контрацепции учитывалось количество половых партнеров ≥3 (с момента начала половой жизни) у 87 (37,5±3,2%) пациенток и возраст начала половой жизни после 17 лет (без применения барьерной контрацепции) у 162 (69,8±3,0%) женщин. Результаты эпидемиологических исследований подтверждают роль раннего начала половой жизни и ранних первых родов в возникновении рака шейки матки. Раннему началу половой жизни уделяется особое внимание, так как в возрасте 14–18 лет незрелый многослойный плоский эпителий шейки матки особенно подвержен действию канцерогенных агентов. Ряд эпидемиологических и клинико-статистических исследований свидетельствует о возможном канцерогенном действии на эпителий шейки матки белков, содержащихся в семенной жидкости. В связи с этим аналитическому изучению также были подвергнуты структура и частота различных методов защиты от нежелательной беременности, использование которых исключало либо допускало попадание спермы во влагалище.

Анализ инфицированности ВПЧ свидетельствовал, что у 170 (73,3±2,9%) женщин отмечена персистенция ВПЧ-ВР, у 106 (45,7±3,3%) обнаружили вирусную нагрузку более 10⁵ геномных эквивалентов, а у 126 (54,3±3,3%) – одновременное сочетание двух типов ВПЧ-ВР и более (табл. 2).

Таблица 2. Особенности инфицирования ВПЧ у обследованных больных

Анализируя данные лабораторных исследований биологического материала, взятого у 232 пациенток, инфицированных ВПЧ-ВР, установлено, что в общей структуре ВПЧ вирус папилломы человека 16-го генотипа обнаруживали достоверно чаще по сравнению с другими генотипами – у 121 (52,2±3,3%) женщины, в том числе у 15 (31,3±5,7%) пациенток I группы и 106 (57,6±3,6%) пациенток II группы. У женщин с манифестными проявлениями ПВИ также достоверно чаще выявляли ВПЧ 31-го генотипа – у 31 (64,6±6,9%) пациентки, 33-го генотипа – у 19 (39,6±7,1%), 45-го генотипа – у 23 (47,9±7,2%) по сравнению с женщинами с субклиническими и латентными формами ПВИ, у которых доминировало инфицирование ВПЧ 16-го генотипа (13,6±2,6%; 5,9%, 2,7%) (р<0,001) (табл. 3).

Таблица 3. Частота выявления различных генотипов ВПЧ высокого онкогенного риска у обследованных пациентов

Примечание: * – достоверность различий показателей, p<0,05.

У пациенток I группы достоверно чаще, чем у пациенток II группы, выявляли инфицирование 51-го генотипа – у 25 (52,1±7,1%) женщин, 52-го генотипа – у 28 (58,3±7,1%), 56-го генотипа – у 26 (54,1±7,2%) пациенток по сравнению с женщинами с латентными и субклиническими формами ПВИ (3,8%; 5,9%, 4,3%) (р<0,001). У пациенток I группы достоверно чаще, чем у женщин II группы, было обнаружено инфицирование двумя ее генотипами ВПЧ высокого онкогенного риска и более (у 34 (70,8±6,5%) и 52 (28,3±3,2%) пациенток соответственно, р<0,001). Среди женщин II группы, напротив, достоверно чаще регистрировалось инфицирование одним генотипом ВПЧ высокого онкогенного риска (132; 74,7±4,8%, р<0,001). В случаях поражения одним генотипом у женщин II группы ВПЧ 16-го генотипа выявляли в 1,7 раза чаще, чем у пациенток I группы (9 (18,8±5,7%) и 52 (31,5±5,7%) соответственно), и почти одинаково часто – в случаях поражения двумя и более генотипами (5 (10,4±3,1%) и 45 (24,5±4,1%) соответственно). У пациенток с латентной формой ПВИ ВПЧ 16-го генотипа при моноинфицировании выявляли чаще (38; 35,2±4,6%), чем у пациенток с субклинической формой ПВИ 21-го генотипа (27,6±5,1%), и одинаково часто при микст-инфицировании (55; 72,4±4,4% и 70; 64,8±4,5% соответственно).

Таким образом, общая клиническая характеристика свидетельствует о высокой частоте среди обследованных пациенток хронического цервицита, наследственной отягощенности онкологическими заболеваниями, сочетанием миомы матки с аденомиозом и/или гиперпластическим процессом эндомет-рия, табакокурения, травматических повреждений шейки матки (послеродовые, постабортные); раннего начала регулярной половой жизни (до 17 лет) и наличии более трех половых партнеров (с момента сексуального дебюта), высокой вирусной нагрузки ВПЧ-ВР (более 10⁵ геномных эквивалентов и его персистенции).

Л И Т Е Р А Т У Р А

1. Алиев Д.А., Марданлы Ф.А., и др. // Az?rbaycan Onkologiya J. – 2014. – №2. – С.32–38.

2. Аксель Е.М. Статистика злокачественных новообразований в России и странах СНГ в 2012 г. / Под ред. М.И. Давыдова, Е.М. Аксель. – М., 2014. –  226 с.

3. Мирабишвили В.И. Индексные оценки деятельности онкологической службы. Онкологическая статистика (традиционные методы, новые информационные технологии): Рук-во для врачей. – Ч.1. – СПб, 2011. – С.125–138.

4. Новикова Е.Г. // Онкология сегодня. – 2013. – №1 (1). – С.10–11.

5. Isidean S.D., Mayrand M.H., Ramanakumar A.V., et al. // Int. J. Cancer. – 2016. – Vol.139. – Р.2456–2466.

6. Koliopoulos G., Nyaga V.N., Santesso N., et al. // Cochrane Database Syst. – 2017. – Rev.8, Cd008587.

7. Meggiolaro A., Unim B., Semyonov L., Miccoli S., Maffongelli E., La Torre G. // Clin. Ter. – 2016. – Vol.167. – Р.124–139.

8. Ogilvie G.S., van Niekerk D., Krajden M., et al. // JAMA. – 2018. – Vol.320. – Р.43–52.

Медицинские новости. – 2019. – №8. – С. 58-60.

Внимание! Статья адресована врачам-специалистам. Перепечатка данной статьи или её фрагментов в Интернете без гиперссылки на первоисточник рассматривается как нарушение авторских прав.