Sharabchiev Yu.T.

Editorial office of the «Medical news» journal, Minsk, Belarus

Certification of scientific manpower: quantity and quality

of scientific publications and results of scientific activities

 

Резюме. В ХХI веке наука вступила в «индустриальную» фазу. От этапов развития, выделенных Д. Прайсом («малая» наука, «большая» наука), современная парадигма развития науки существенно отличается. «Индустриальная наука» – это этап ее развития в ХХI веке, когда наука стала движущей силой инновационного прогресса, а ее основной задачей стало не только познание закономерностей развития природы и общества, но и разработка и внедрение новых технологий, приборов и услуг, повышающих качество жизни человека. Новая парадигма требует новой методологии и организационной основы научной деятельности. Роль ученого в индустриальной науке – не только производство знаний и технологий, но и их продвижение, организация и активное участие во внедрении результатов научной деятельности, превращение их в реальные технологии, приборы, устройства, услуги.

Процедуру защиты диссертаций необходимо существенно упростить и рассматривать как сертификат, дающий ученому право на занятие самостоятельной научной деятельностью, получение грантов, руководство научными коллективами. Материальное стимулирование должно подталкивать ученых не к защите диссертаций, дающих право на пожизненное получение надбавки к заработной плате, а к ежедневной исследовательской работе, нацеленной на конкретный результат и на повышение статуса в науке. Упростив процедуру защиты диссертаций, следует ужесточить требования к ежегодной отчетности ученых, лабораторий и НИО, планированию НИР с обязательным проведением патентно-информационной экспертизы. Следует разработать четкие критерии и индикаторы оценки результативности научной деятельности с учетом международного опыта.

Ключевые слова: аттестация ученых, научные кадры, научные публикации, цитируемость, защита диссертаций, науковедение, оценка результативности научной деятельности.

Медицинские новости. – 2015. – №1. – С. 21–32.

Summary. Science reached an «industrial» phase in the ХХI century. Modern paradigm of sciencedevelopment differs essentially from the stages dedicated by D. Price (Little Science, Big Science). «Industrial Science» - this is the stage of its development in the ХХIcentury, when science has become the driving force of innovation progress, and its main task is not only to know the laws of nature and society development, but also to develop and introduce new technologies, instruments and services that improve the quality of humanlife. The new paradigm requires a new methodology and institutional framework of scientific activities. The role of a scientist in the industrial science is not only the production of knowledge and technologies, but also their promotion, organization and active participation in the implementation of the results of scientific activities, their transformation into real technologies, instruments, devices and services.

The procedure of thesis defence should be simplified greatlyand should be regarded as a certificate giving a scientist the right to be engaged in an independent scientific research, to win grants, to guide research teams. Financial incentives should push scientists not forthesis defence giving the right to receive a salary increment, but for the daily research work aimed at specific results and improvement of theirscientificstatus. Simplified the procedure for thesis defence, the requirements for annual reporting of scientists, laboratories and research institutions, for planning of scientific researches with compulsory patent information expertiseshould be tightened. Clear criteria and indicators for assessing the effectiveness of scientific activity based on international experience should be developed.

Keywords: certification of scientists, scientific manpower, scientific publications, citedness, thesis defence, scientology, assessment of scientific activities.

Meditsinskie novosti. – 2015. – N1. – P.  21–32.

Для аттестации научных кадров (защита диссертации, присвоение ученых степеней и научных званий, прохождение по конкурсу, назначение надбавки к заработной плате за ученую степень и звание и т.д.) чаще всего используют оценку количества и качества полученных ученым научных результатов (публикации, изобретения, участие в научных форумах, различные формы внедрения научных результатов в практику и т.д.) за определенный период.

Количество и качество опубликованных работ – один из критериев оценки деятельности ученого в процессе аттестации научных кадров. С количеством опубликованных работ все более или менее понятно. Считается, что чем их больше – тем лучше. Под качеством публикаций (если это учитывается), как правило, подразумевают форму издания публикации (монографии, учебники, учебно-методические пособия, публикации в международных изданиях, зарубежных периодических изданиях, статьи в отечественных журналах, материалы конференций и съездов, тезисы докладов). Каждый вид публикаций имеет свое предназначение (ускоренная защита научного приоритета – тезисы докладов, обстоятельное изложение полученных результатов – статья в научном журнале, обобщение и осмысление проблемы – монография, учебная – учебники и учебно-методические пособия). Спектр публикационной активности каждого конкретного ученого разнообразен: одни публикуют преимущественно учебно-методические издания (характерно для вузовской науки), другие – статьи в журналах, третьи (начинающие ученые и ученые с активными международными связями) публикуются преимущественно в тезисах и материалах конференций. Дать сравнительную количественную оценку публикационной активности каждого конкретного ученого сложно. На первый взгляд кажется, что если дифференцировать видовой спектр публикаций по их значимости и оценить каждый вид в баллах, то получится система оценки научных публикаций.

Первый уровень – статьи, опубликованные в зарубежных журналах (хотя за рубежом немало слабых и очень слабых журналов). Второй уровень – статьи в отечественных научных журналах, входящих в перечень ВАК. Третий уровень – статьи в прочих научных журналах (ВАК их не учитывает, но для других форм аттестации это засчитывается). Четвертый уровень – материалы конференций и съездов. Пятый уровень – тезисы докладов НИИ и вузов. Материалы и тезисы зарубежных научных конгрессов, съездов и конференций с очным участием можно отнести к первому или второму уровню. Естественно, что это деление очень условно, но даже оно проводится не везде. А поскольку в балльном исчислении оценка публикационной активности ученых не проводится, то и аттестационное заключение опирается в основном на количество опубликованных работ. В то же время, если публикации 1-го уровня оценить в 5 баллов, а 5-го уровня – соответственно в 1 балл, то можно получить количественную оценку значимости публикационной активности ученого. Монографии, учебники и учебные пособия можно оценивать с повышающим коэффициентом по отношению к публикациям в журналах. Однако такая оценка будет очень условной. Почему? Во-первых, это будет оценка публикационной активности ученого (как активно он доносил до научной общественности информацию о своих разработках), а не качества самих публикаций. Во-вторых, поскольку моноавторских работ становится все меньше и меньше, не всегда ясен личный вклад конкретного ученого (проблема соавторства). В-третьих, неизвестно какой вклад внесла опубликованная работа в развитие науки в информационном плане (цитирование) и в плане реализации научной идеи на практике в виде новых технологий, препаратов, приборов (внедрение).

Чтобы прийти к правильному заключению, обратимся к общетеоретическим аспектам данной проблемы.

Количество публикаций по медицине: «информационный взрыв» и проблема «информационного шума». Ежегодно в мире издается более 3 миллионов публикаций (статей, тезисов докладов, монографий и т.д.), посвященных проблемам медицины. Из них менее 1% (около 30 тысяч) становится достоянием международной медицинской общественности, формируя передний край медицинской науки, и только 0,1% (около 3 тысяч) оказывают то или иное воздействие на последующее развитие медицинской науки, формируя ядро медицинских знаний. В реальную медицинскую практику на международном уровне ежегодно включается еще меньше научных результатов (не более 0,5–1% от числа включенных в ядро медицинских знаний, т.е. примерно 15–30 нововведений в год).

Значительный рост количества публикуемых работ происходит за счет дублирования содержания одного и того же документа в различных источниках (разных журналах) и в разных видах (статья, тезисы докладов, материалы научной конференции). По мнению Н.В. Шершовой [17], подобное дублирование может увеличить истинный объем информации почти в 13 раз. Не стоит забывать и о практике фрагментарного опубликования результатов научных исследований, когда одно и то же исследование публикуется в виде серии небольших статей, в каждой из которых анализируется только один фрагмент комплексного исследования.

Хотя в разумных пределах повторное опубликование может иметь место (первая публикация для заявки приоритета преимущественно в виде тезисов докладов, затем публикации в региональном журнале, а затем и в солидном зарубежном издании – для ознакомления мировой научной общественности), тем не менее следует признать, что только за счет искусственной фрагментации работ и повторного опубликования информационный поток возрастает в 10–20 раз. Как следствие, действительно ценные публикации становятся менее «заметными» и размываются в потоке «информационного шума».

Объем медицинской информации настолько велик, что не может быть усвоен одним человеком (количество известных заболеваний превышает 10 тысяч, симптомов и синдромов – 100 тысяч, операций и их модификаций, лабораторных, цитологических, биохимических, клинических и других методов насчитывается десятки тысяч). Количество ежегодно проводимых научных исследований и рекомендуемых к внедрению в медицинскую практику результатов НИР превышает возможности врачей и организаторов здравоохранения по осмыслению и практическому использованию научных результатов. В то же время, когда дело доходит до реального внедрения, оказывается, что только 8% публикуемых статей «прибавляют знания», а остальные – «информационный шум». Д.М. Гвишиани считает, что из примерно 58 идей лишь одна дает новую, пользующуюся успехом на рынке продукцию [3].

Для удвоения новых научных результатов, а не количества опубликованных статей, требуется увеличение количества людей, занятых в сфере науки, в 15–18 раз, роста финансирования – в 30–100 раз, что сопровождается восьмикратным ростом объема научной информации [4].

В практику здравоохранения ежегодно внедряются десятки новых лекарственных препаратов, медицинских технологий и оборудования. Существующий объем медицинских знаний обновляется наполовину в течение 10 лет. Причем газетная информация теряет 10% своей ценности в день, журнальная статья – 10% в месяц, книга – 10% в год.

Без регулярного самосовершенствования специалистов формируется кризис знаний и практических навыков. Конечно, есть курсы повышения квалификации при академиях последипломного образования (как правило, раз в 5 лет), платные семинары (как правило, дорогие и не по всем специальностям), научные конференции (как правило, платно и не всех приглашают). Наряду с этим научные журналы (особенно ежемесячные) общедоступны, недорогие, обеспечивают регулярность, оперативность, адресность поступления информации о новых методах диагностики, лечения, новых медицинских технологиях, лекарственных препаратах и оборудовании.

Периодизация и развитие науки: наука «малая», «большая» и «индустриальная». Д. Прайс в книге «Little Science, Big Science» [14], изданной в 1963 г. Колумбийским университетом, впервые определил понятия «малая наука» и «большая наука», понимая под этим различные этапы развития науки. Эта книга заложила основы науковедения – науки о науке. Основная идея работы [14] состоит в том, что в истории развития науки было два крупных этапа развития: «малая наука» и «большая наука». «Малая наука», начиная с древнейших времен, включала различные усилия ученых по наблюдению за окружающим миром, выявлению закономерностей, систематизации знаний, постулированию определенных законов. И только со второй половины ХVII века, с возникновением научных обществ, научных учреждений, академий наук, университетов и научных журналов, начался период, положивший начало «большой науке», когда наука стала профессиональным видом деятельности. Переходным периодом от «малой науки» к «большой науке» следует считать исторический отрезок времени от создания Парижской академии наук во Франции и Королевского научного общества в Лондоне, появления в 1665 г. первых в мире научных журналов – «Le journal des Scavans» в Париже и «Philosophical Transactions of the Royal Society» в Лондоне. Если в начале ХХ века в мире было 100 тысяч ученых, то в конце века – свыше 5 миллионов научных работников. В начале ХХ века в мире издавалось около 10 тысяч научных журналов, к концу века – несколько сотен тысяч. Современная наука дифференцирована и насчитывает около 15 тысяч дисциплин.

В дополнении к определению, данному Д. Прайсом в отношении исторической периодизации науки на «малую» науку и «большую» науку, нам представляется целесообразным выделить науку «индустриальную» (инновационную). «Индустриальная» наука – это этап ее развития в ХХI веке, когда наука стала движущей силой инновационного прогресса, а ее основной задачей стало не только познание закономерностей развития природы и общества, но и разработка и внедрение новых технологий, приборов и услуг, повышающих качество жизни человека. Роль ученого в индустриальной науке – не только производство знаний и технологий, но и их продвижение, организация и активное участие во внедрении результатов научной деятельности, превращение их в реальные технологии, приборы, устройства, услуги.

Развитию науки и научных идей свойственны определенные закономерности. Последовательный переход от одной парадигмы к другой через революцию научных идей является обычной моделью развития зрелой науки. Исследования Ю. Гарфилда с соавт. показали, что научная дисциплина претерпевает в среднем одну революцию каждые 12 лет [2].

Принимаемая в качестве парадигмы теория должна казаться лучше, чем конкурирующие с ней другие теории. Создание новой теории, способной привлечь большинство представителей следующего поколения исследователей, обусловливает постепенное исчезновение прежних научных школ, изоляцию отдельных ученых, не принявших новой парадигмы.

Т. Кун считает, что накопление знания может происходить только в периоды «нормальной» науки, которые характеризуются приверженностью научного сообщества некоторой парадигме [10, 11]. В период «нормальной» науки ученые склонны игнорировать эмпирические результаты и идеи, которые могли бы разрушить консенсус относительно существующей парадигмы, до тех пор пока не возникла новая. Поскольку консенсус является необходимым условием для продвижения вперед, научное сообщество будет отвергать идеи, которые «недостаточно созрели» для того, чтобы разрушить консенсус [8, 9]. Более того, Т. Кун отмечает, что сохранение консенсуса относительно парадигмы – необходимое условие накопления знания, и, следовательно, научное сообщество должно «охранять» консенсус [10, 11]. На ранних стадиях развития новой парадигмы возможны широкие альтернативные исследования. До тех пор пока средства, предоставляемые парадигмой, позволяют решать проблемы, порождаемые ею, наука развивается наиболее успешно. Появление новых теорий вызывает кризис парадигмы, однако в науке всегда очень силен консерватизм по отношению к новой альтернативе, и смена парадигмы происходит только в том случае, если альтернативный вариант пригоден для того, чтобы занять место действующей парадигмы. Смена парадигмы, как правило, осуществляется учеными, мало связанными с предшествующей практикой и парадигмой, т.е. достаточно молодыми специалистами. Появление альтернативных теорий создает предпосылки кризиса парадигмы и возникновения научной революции [11].

По образному выражению М. Планка, «триумф новых научных идей достигается не тем, что они переубеждают оппонентов и дают им возможность увидеть свет истины, но скорее тем, что эти оппоненты, в конце концов, вымирают, и вырастает новое поколение, для которого эти идеи привычны» (цит. по [5]).

М. Polanyi считает, что если бы ученые слишком легко принимали каждую неортодоксальную теорию или метод, установленный консенсус был бы разрушен, и интеллектуальная структура науки стала бы хаотической [30]. Ученые сталкивались бы со множеством конфликтующих и неорганизованных теорий, и им недоставало бы направляющих установок и стандартов. Лучше отвергнуть какую-либо случайную идею, которая может оказаться верной, чем, нарушив консенсус, ввергнуть науку в пучину бесконечных споров и конфликтов.

С. Коул предполагает, что одним из механизмов, посредством которого в рамках определенной парадигмы поддерживается консенсус, является формирование элиты, наделенной авторитетом [8, 9]. Т. Kuhn показал, что развитие науки происходит в виде смены периодов «нормальной» науки, когда ученые внутри дисциплины разделяют общую парадигму и работают над ее совершенствованием, и периодов научной революции, когда интерес к аномалиям, а также нападки на парадигму ставят дисциплину на грань кризиса, который прекращается лишь тогда, когда одна из альтернативных концепций побеждает и наступает новый период «нормальной» науки [24]. Консенсус в рамках парадигмы обеспечивает формирование научного сообщества. Таким образом, развитие науки рассматривается в рамках закона единства и борьбы противоположностей.

Согласно модели развития науки как «ветвления», развитие специальностей обычно начинается с когнитивного события, объединяющего внешние инновации, а разработка теории осуществляется хорошо организованной социальной группой [20, 22].

В модели N. Millins подчеркивается роль социальной организации в качестве первостепенного фактора в развитии теории [27]. Автор утверждает, что крупные теоретические прорывы всегда связаны с деятельностью сплоченных социальных групп и что развитию теории всегда предшествует во времени социальное развитие, а любое важное изменение когнитивной ориентации требует интенсивного социального взаимодействия. Н. Маллинз [12] выделяет четыре формы социального взаимодействия научного сообщества: 1) коммуникации; 2) соавторство; 3) ученичество; 4) непосредственное сотрудничество внутри одного научного подразделения, а также фазы, через которые проходит научная специальность: фаза становления, фаза интенсивного развития, фаза институционализации новой специальности (признания обществом).

Распространение и развитие научных идей в научном сообществе ряд авторов описывают как процесс, сходный с распространением эпидемических заболеваний. При «интеллектуальных эпидемиях» в качестве «инфекции» выступают идеи, а исследователи, вошедшие в контакт с идеей или авторами идеи, – «переносчики инфекции» [23]. Взаимодействие ученых в сетях научных коммуникаций (НК) обеспечивает связь между поколениями, преемственность в развитии науки. В последнем случае речь идет о социальном наследовании научных идей и научной информации.

Согласно представлениям G. Ortega [29], J. Crowther [21] и других ученых, наука развивается не путем «прорыва», а, скорее, за счет небольших приращений знания десятков тысяч ученых, в том числе средних и даже посредственных. Незначительные усовершенствования в области знания лежат в основе выдающихся открытий, которые в свою очередь стимулируют появление множества мелких. Гипотеза Ортеги предполагает, что малопродуктивные ученые вносят значительный вклад в развитие науки, а крупные ученые могут нормально работать только тогда, когда они погружены в сферу деятельности ученых более низкого уровня.

В начале 70-х годов развернулась широкая научная дискуссия по проверке гипотезы Ортеги. Т. Кун [10], Дж. Коул [7] считали, что наука развивается за счет деятельности «элиты» ученых и базируется на трудах небольшого круга высокопродуктивных ученых. Исходя из этого, делается предположение, что большинство ученых работают неэффективно и, следовательно, без ущерба для развития науки можно значительно сократить их общую численность. Было показано, что ученые, принадлежащие к высшему рангу, ссылаются, как правило, на открытия, сделанные членами того же самого элитарного слоя, и пренебрегают работой ученых вне центров научной активности, контролируют систему НК, чем снижают вероятность того, что открытия ученых более низкого ранга вообще найдут признание.

В то же время М. Macroberts и В. Macroberts пришли к заключению, что очень многие ученые вносят большой вклад в науку, получая вместе с тем низкую отдачу в форме цитирования, наград, присуждения ученых степеней и т. д. [25]. A. Meadows отмечает важную роль начинающих и в целом малопродуктивных ученых не только в проведении исследований, но и в обеспечении необходимых процессов коммуникации [26]. A. Nederhof, A. van Raan считают, что среди нецитируемых ученых многие работают в области прикладных исследований и выполняют в науке важную функцию «рабочих лошадок», не получая за это адекватного вознаграждения в виде цитирования, наград и т. д. [28]. В то же время имеется группа действительно посредственных ученых, не способных достичь высоких результатов.

К. Кнорр, Р. Митермайр показали, что индивидуальная продуктивность исследователей связана скорее со способностью ученых, занимающих высокое положение, мобилизовать кадровые и прочие ресурсы и с профессиональным положением, которое ученый занимает в научной иерархии своей организации, чем с новаторскими склонностями и исследовательским талантом [6].

Согласно социологической концепции «накапливаемого преимущества», продуктивные ученые в будущем становятся еще более продуктивными вследствие воздействия целого ряда социальных механизмов, тогда как продуктивность их менее удачливых коллег будет, вероятно, уменьшаться и далее [18, 19]. Концепция накапливаемого преимущества опирается на механизм мотивации, а последняя стимулируется признанием научного сообщества и ожиданием еще более высоких достижений (принцип «положение обязывает»). Кроме того, концепция накапливаемого преимущества указывает на такие механизмы, как расширяющийся доступ к ресурсам (финансовым, информационным и т.д.), и не поддерживает гипотезу «искры божьей».

Н. Винер утверждает, что авторами 95% оригинальных работ являются всего 5% ученых, но большая часть их работ не была бы создана, если бы остальные 95% ученых не содействовали бы их проведению [1].

Стратификация научных результатов: наука «высших достижений» и наука «малых результатов». Известный науковед Д.Прайс не дифференцировал результаты науки по их значимости. В реальной науке достижения мирового уровня крайне редки. К каждому открытию (научному достижению) мирового уровня ведет цепочка малоприметных и порой ничего не значащих результатов. Иногда их значение можно понять только через десятилетия, а иногда это бывают тупиковые результаты. Но в науке отрицательные результаты – это тоже результаты, которые должны быть оценены и донесены до мирового сообщества. В постиндустриальном обществе научный результат включает в себя не только прибавление знаний о природе и обществе, но и новые технологии, технику и услуги.

В обществе, в стране, где наука является профессиональным видом деятельности, важно определить, что является минимальным законченным результатом научной деятельности. Это нужно для оценки деятельности ученых и научных коллективов, отраслевой науки, аттестации научных кадров. Является ли изобретение законченным результатом научной деятельности? Скорее всего, да. Поскольку оно проходит экспертную оценку с точки зрения мировой новизны, практической значимости и т.д. Является ли публикация законченным результатом научной деятельности? Возможно, но не всякая. Поскольку публикации бывают разные (от тезисов докладов регионального НИУ до статей в международных журналах), одни из них так и остаются невостребованными и порой непрочитанными, другие активно цитируются международным сообществом. Таким образом, в науке, как и в спорте, есть наука «высших достижений» и наука «малых результатов», часть из которых через цепочку научных исследований превращается со временем в высшее достижение, а часть упирается в тупиковые направления (временно или навсегда). В современном науковедении в этих случаях определяют «ядро активного знания», «передний край науки» и «периферию науки». «Ядро активного знания» и «передний край науки», как правило, ассоциируются с ведущими научными центрами (странами) и высокоцитируемыми учеными.

Цитируемость как метод оценки значимости публикаций, деятельности ученых, элемент аттестации научных кадров. Считается, что адекватным критерием ценности научной публикации является ее цитируемость. В последние годы цитируемость научных публикаций широко используется для оценки продуктивности и значимости ученых и научных коллективов, при распределении финансовых средств на этапе планирования НИР, выделении грантов, при оценке результативности НИР, ученых, научных коллективов, для выявления приоритетных направлений в науке, выдвижения, поощрения и аттестации научных кадров, в частности при присуждении научных премий и даже при выдвижении в номинанты на соискание Нобелевской премии. Анализ цитирования позволяет определить вклад в мировую науку отдельных учреждений и ученых, решить, с кем из зарубежных исследователей следует наладить научные контакты. Открываются новые горизонты и перспективы в сфере наукометрического анализа, картографирования научных дисциплин, прогнозирования развития новых научных направлений, поиска «точек роста» в науке, моделирования и перспективного планирования научных исследований, поиска новых научных идей, организации научных исследований.

В действительности этот критерий характеризует только научную значимость, но не обязательно свидетельствует о вкладе в повседневную клиническую практику, о чем может свидетельствовать включение научной разработки (ее фрагмента) в национальные стандарты медицинской помощи (протоколы лечения), стандарты сложившейся практики в виде отдельного технологического процесса, метода, устройства или лекарственного препарата, алгоритма или управленческого решения (технологии).

Исследование, проведенное нами в 1986 г. (советский период) с помощью Указателя научных ссылок США, показало, что среди ученых-медиков Беларуси в 1965–1983 гг. цитировалось 16,2% ученых, а среди их опубликованных статей цитировалось только 3,3% публикаций (цитировалось всего 308 ученых, получивших 1748 ссылок на 1134 публикации) [15, 16]. Низкая цитируемость связана, главным образом, с недоступностью в те годы публикаций наших авторов для их зарубежных коллег. Повторное исследование цитируемости белорусских ученых-медиков, проведенное в 2014 г., выявило существенный рост числа цитирований как по базе данных eLibrary.ru так и по Scopus (табл. 1).

 

Таблица 1. ТОП-100 цитируемости белорусских медиков, август 2014 г.

П р и м е ч а н и е : * – http://www.scopus.com/results/authorNamesList; «–» – цитируемость отсутствует или не выявляется

Всего было процитировано 870 ученых и специалистов медиков из Беларуси, получивших в общей сложности 25310 ссылок (в среднем 29,1 ссылки). Все ученые из списка ТОП-100 получили 17436 ссылок (в среднем 174,4 ссылки). По сравнению с октябрем 2012 г. цитируемость ученых-медиков Беларуси выросла почти в 5 раз. Это связано с тем, что многие ученые зарегистрировались в eLibrary.ru.

Данные National Science Indicators (NSI) за 1993–1997 гг. свидетельствуют, что по всем отраслям знаний по показателям исследовательской активности вклад в науку различных стран колебался от 37% (США) до 0,01% (Судан, Ирак, Панама и др.). Россия занимала 7-е место (3,7%), Беларусь – 38-е место (0,1% от общего мирового научного потока). По критерию «процент цитируемых работ» Россия занимала 89-е место, Беларусь – 97-е место. Ряд стран Африки и Южной Америки, имеющих крайне низкую публикационную активность (и заведомо низкие ресурсные возможности научной базы), тем не менее демонстрируют очень высокие показатели цитируемости (превышающие показатели цитируемости некоторых развитых стран Европы). Это, вероятно, связано с тем, что эти ученые работают или стажируются за рубежом (в Европе или США) и публикуются в ведущих международных журналах, часто в соавторстве с крупнейшими западными учеными [13].

По данным SCImago Journal Ranking (SJR) за 1996–2012 гг., Беларусь по публикационной активности занимает 58-е место, по цитируемости – 65-е, уступая среди стран СНГ только России и Украине (соответственно 12-е и 38-е место по публикационной активности и 21-е и 42-е место по цитируемости). Таким образом, Беларусь, хотя и замыкает первую треть стран, намного опережает другие страны СНГ и бывшие республики СССР (табл. 2). В целом по величине научного потенциала и научной продуктивности (публикационная активность и цитируемость и т.д.) Беларусь занимает место, соответствующее уровню финансирования науки в Беларуси, величине научного потенциала и другим международным рейтинговым показателям.

Таблица 2. Ранговое распределение различных стран мира и СНГ по количеству учтенных опубликованных работ и их цитируемости за 1996–2012 гг. (данные SCImago Journal Ranking (SJR), март 2014 г.)

 

Следует отметить высокие показатели Китая и Индии в международных рейтингах: эти страны занимают соответственно 2-е и 10-е места по количеству публикаций и 8-е и 16-е места по уровню цитируемости.

Поскольку в интеллектуальном отношении ученые разных учреждений и стран не могут существенно различаться, то значительные различия в цитируемости могут объясняться такими причинами, как: отсутствие новизны выполняемых исследований, недостаточно высокий уровень материально-технической базы в некоторых научных учреждениях, отсутствие организационной системы, способствующей распространению и внедрению результатов научных разработок и, в частности, отсутствие публикаций в зарубежной печати. Исследование цитируемости косвенно свидетельствует о том, что довольно существенную часть научных исследований можно было бы и не выполнять. На эти исследования тратятся большие средства, в то время как те же результаты можно было бы получить быстрее и с меньшими затратами в процессе качественно проведенного информационного поиска.

Научные журналы: качество научных результатов и аттестация научных кадров. Любое периодическое издание, а тем более научный журнал, является своеобразной визитной карточкой республики, индикатором уровня научной мысли. Доминирующее значение имеет содержательный аспект (контент журнала), формируемый главным образом авторами. В каждом номере научного журнала заложены многочисленные данные и знания, интегрированный интеллектуальный труд авторов и редакции. Тем не менее тираж многих наших журналов не превышает 400 экземпляров и только у некоторых многопрофильных журналов он выше 1500 экземпляров. В Беларуси среди потенциальных подписчиков научных медицинских журналов 3600 научных и научно-педагогических работников, около 46 тысяч врачей, десятки медицинских библиотек, сотни лечебно-профилактических организаций. А суммарный подписной тираж всех 36 научных журналов, включая ежеквартальные, – менее 23 тысяч экземпляров (в советский период тираж журнала «Здравоохранение Белоруссии» доходил до 18 тысяч экземпляров). Т.е. гипотетически, если каждый врач подпишется хотя бы на один медицинский журнал, тиражи могли бы возрасти в 8–10 раз. За рубежом большинство ученых и практических врачей выписывают несколько журналов по своей специальности и получают журналы бесплатно от врачебных ассоциаций. Почему же у нас (впрочем, как и в России, Украине и других странах СНГ) только 5–8% врачей практического здравоохранения и несколько больший процент ученых-медиков выписывают медицинские журналы? Может, у нас журналы хуже? Может, статьи, которые там публикуются, не актуальны и не имеют практической значимости? Может, наши потенциальные подписчики просто игнорируют свои журналы, а пользуются и выписывают научные журналы России, Украины, журналы Западной Европы и США? А может, все уже пользуются электронными журналами и Интернетом, а редакции научных журналов не подозревают об изменившихся интересах пользователей и продолжают выпускать бумажные журналы. Давайте разберемся и в этом вопросе.

Медицинские журналы Беларуси. Поскольку в Беларуси издается достаточное количество научных медицинских журналов, потенциальные авторы должны ориентироваться в этом многообразии и, публикуя в них свои статьи, должны знать, какие возможности дает им публикация в том или ином журнале в смысле престижности, цитируемости, ускоренного продвижения новых идей и технологий, охвата той или иной аудитории. Конечно, если статью подготовил диссертант (или он один из авторов статьи), то следует выбрать журнал, входящий в перечень ВАК. Естественно, что журналы с большим тиражом имеют преимущества, но только в том случае, если они распространяются по подписке через Белпочту или Роспечать. Если журнал раздается только на выставках, то эффективность воздействия (особенно цитируемость) такого журнала падает в десятки раз. По нашему мнению, журналы, даже с высоким тиражом, но распространяемые бесплатно на выставках и по бесплатной рассылке, не имеют реальной читательской аудитории, так как за них не «голосуют» пусть даже рублем подписчики. Уровень подписки свидетельствует о мере признания научного журнала его читателями (подписчиками), а количество номеров в год косвенно свидетельствует о доверии и признании журнала его авторами. Многие из наших журналов распространяются только по Беларуси и не распространяются по подписке в странах СНГ – это явный минус для тех авторов, которые хотят цитироваться и получить известность за рубежом.

В мире издается более миллиона научных журналов, многие из них издаются на английском языке или имеют реферат на английском языке. И большинство из них не попадут в указатель научных ссылок, поскольку есть только один критерий отбора журналов – цитируемость размещенных в них статей. А это зависит только от двух факторов: доступности журнала для большого числа ученых (т.е. от тиража и доступности журнала за рубежом, хотя бы через Интернет) и наличия в журнале публикаций, достойных цитирования. То есть, если в журнале публикуются маститые ученые, лауреаты Нобелевской и других международных премий, то журнал будет цитироваться и со временем войдет в указатели научных ссылок. Если это журнал преимущественно аспирантов (хотя каждый ученый в свое время проходит этот уровень), то его шансы стать цитируемым крайне малы. Таким образом, главное – это отбор и экспертиза публикуемых работ. По данным главного редактора JАМА, число принятых в этот журнал к печати статей не превышает 10–15% от числа поданных. В наших журналах удельный вес отклоненных статей крайне невелик, а при наличии 36 научных медицинских журналов автор статьи, отклоненной в одном журнале, всегда найдет другой журнал, который ее опубликует. В Беларуси количество научных медицинских журналов, приходящихся на каждую тысячу ученых-медиков или врачей, существенно выше, чем в России, Украине, а тем более других странах СНГ. Гиперпубликация фрагментарных исследований будет сохраняться до тех пор, пока в науке при оценке деятельности ученых и НИР количество публикаций будет значить больше, чем их качество. Решение ВАК РБ об увеличении количества требуемых для защиты диссертаций (как докторских, так и кандидатских) публикаций в научных журналах, несомненно увеличило поток публикаций за счет фрагментации и повторного опубликования статей без качественного их улучшения. Целесообразной представлялась бы более тщательная экспертиза публикуемых работ не только в научных журналах, но и на Ученых Советах по месту выполнения этих работ. Но лишь в нескольких институтах принята практика предварительного обсуждения статьи перед ее публикацией в журнале.

Не менее важным критерием оценки журнала является его тираж. В настоящее время ВАК определил минимальный уровень для вхождения в перечень ВАК тираж в 100 экземпляров. Но этого числа недостаточно даже для того, чтобы журнал вышел за пределы института. Необходимо увеличить этот уровень хотя бы до 300–400 экземпляров.

Еще одним показателем значимости научных журналов является наличие у периодического издания Интернет-сайта, количественная оценка значимости которого может быть при желании определена числом ежемесячных обращений, а также наличие открытого доступа на сайте к полным текстам публикаций (хотя бы с запозданием в 6–12 месяцев после выхода очередного номера). Например, статьи, опубликованные в журналах «Медицинские новости» и «Современная стоматология», размещенные на сайте mednovosti.by, имеющем посещаемость более 320 тысяч в месяц из 114 стран мира, имеют достаточно высокую читательскую аудиторию, что повышает вероятность цитирования. Так, статья И.К. Луцкой «Проявления на слизистой оболочке рта заболеваний внутренних органов и СПИД», опубликованная в журнале «Медицинские новости» (2008 г. №5) и размещенная на сайте, ежемесячно получает более 3000 посещений (кликов).

Анализ медицинской научной периодики Беларуси показывает, что на фоне большого числа структура научных журналов не удовлетворяет возрастающим потребностям отрасли. Потеря единого информационного пространства, вызванная распадом СССР, не в полной мере компенсировалась усилением взаимо-связей с развитыми странами Западной Европы и Америки. Каналы поступления информации из стран СНГ стали менее доступными. Необходимо развивать собственную систему научных периодических изданий, повышая, в первую очередь, их качество, престижность в международном сообществе, цитируемость и расширять читательскую аудиторию, в том числе международную. К сожалению, в наших журналах практически не публикуются ведущие зарубежные ученые, редкое исключение – ученые из стран СНГ. И если по читательской аудитории и по авторскому составу журналы будут ориентироваться только на свой регион, то каким бы ни было их количество (36 или значительно больше), суть не меняется: читательская и авторская аудитория все равно меньше, чем до распада СССР. Таким образом, надо не наращивать число издаваемых в стране журналов, а обратить внимание на их качественное развитие и международное распространение.

Цитируемость научных медицинских журналов Беларуси. Нами проведено исследование цитируемости научных медицинских журналов Беларуси по российской базе данных eLibrary.ru за август 2014 г. Всего в этой базе данных расписывалось 47462 журнала, из них белорусских научных медицинских журналов расписывалось 32, цитировалось – 33. С удовлетворением можно констатировать, что наконец-то почти все научные медицинские журналы Беларуси зарегистрировались и регулярно размещаются в eLibrary.ru. Самым высокоцитируемым оказался журнал «Медицинские новости» – 2545 ссылок (импакт-фактор – 0.187, журнал занимает 85-е место в мире по цитируемости среди зарубежных медицинских журналов в рейтинге SCIENCE INDEX, 2012). Журнал «Здравоохранение» (Минск) получил 993 ссылки (в сумме по всем изменениям названия журнала: «Здравоохранение Белоруссии» – 693, «Здравоохранение Беларуси» – 249, «Здравоохранение» – 51 ссылка), «Медицинский журнал» – 714 ссылок, «Медицинская панорама» – 706 ссылок, «Медицина» (Минск) – 461 ссылка, «Новости хирургии» – 422 ссылки, «Рецепт» – 409 ссылок, «Вестник фармации» – 401 ссылка, «Современная стоматология» – 384 ссылки. Всего в базу данных eLibrary.ru включено 15230 статей 32 белорусских научных медицинских журналов; все 33 цитируемых журнала получили в совокупности 6589 ссылок.

Научные журналы и Интернет: соперники или партнеры. Еще более 50 лет назад ведущие ученые предсказывали гибель научных журналов на бумажных носителях и появление электронных журналов. Действительно, электронные журналы возникли и заняли свою определенную нишу, но научные журналы на бумажных носителях не исчезли. Более того, их количество продолжает увеличиваться, особенно в России, Украине, Беларуси и других странах СНГ, где долгие годы создать новый научный журнал было невозможно.

Электронные журналы более оперативные, чем обычные журналы, они полноцветные, могут быть мультимедийными. Но пока их очень мало, особенно русскоязычных и медицинских. Доступ к большинству из них платный, что требует наличия электронных денег и определенных компьютерных навыков. Интернет, несомненно, является революционным достижением в плане развития информационных технологий и каналов передачи информации. Достоинства и недостатки Интернета общеизвестны. Для интернет-магазинов, справочной информации, скачивания музыки и фильмов, общения и т.д. это действительно бесценный канал связи. Но для повышения квалификации врачей и ученых Интернет пока не дает тех возможностей, которыми обладают крупные медицинские библиотеки и «живые» научные журналы. Конечно, потенциал Интернета огромен, и уже через 5–10 лет, когда произойдет разделение Интернета по категориям пользователей (Интернет для населения, Интернет как хобби, Интернет для ученых и т.д.), с появлением большого количества мультимедийных научных журналов эта электронная платформа будет играть огромную роль в системе повышения квалификации врачебных и научных кадров. А пока еще долгие годы научные журналы на бумажных носителях будут необходимы своим авторам и читателям в качестве основного источника научной медицинской информации и знаний. Главное, чтобы они активно использовались широкой медицинской общественностью.

Интернет и компьютерные технологии существенно изменили систему высшего образования, подготовки научных кадров, проведения НИР, выполнения диссертационных исследований. В соответствии с этим должна меняться и система аттестации научных кадров.

В последние годы Интернет активно используется в качестве средства распространения информации и повышения квалификации. Преимущества Интернета неоспоримы, а его недостатки в большей мере связаны с человеческим фактором, в частности, при использовании технических возможностей этого информационного ресурса в недобросовестной рекламе и бизнесе. С человеческим фактором связано и ставшее популярным скачивание из Интернета курсовых работ, научных статей обзорного характера, фрагментов диссертационных работ и их использование при подготовке и защите курсовых, дипломных работ и даже диссертаций. Тот факт, что кропотливый и трудоемкий процесс по сбору информации, необходимой для планирования НИР и диссертации, написания научного отчета, статьи, диссертации, постепенно замещается автоматизированным поиском в Интернете, электронных журналах, вероятно, является естественной трансформацией методологии научной деятельности в ХХI веке. Важно, как этот материал используется: прямое заимствование даже без цитирования – это плагиат, пусть и в высокотехнологичной форме; глубокая переработка скачанных текстов с цитированием первоисточников – это грамотное использование возможностей компьютера и Интернета в современном информационном поиске и проведении научной работы. Последователи высокотехнологичного плагиата (заманчиво быстрого и легкого) должны помнить, что «не все, кому высшее образование было дано, его взяли». Обойдя все формы аттестации от ЕГЭ до ВАК, уже дипломированные специалисты будут ощущать недостаток базового образования, базовых знаний и навыков.

Существуют и другие формы обхода аттестационных требований: Интернет пестрит объявлениями типа «напишу недорого курсовую, дипломную работу, научную статью, диссертацию». Бывают случаи, когда за диссертанта (зачастую талантливого исполнителя, исследователя и практика) работа пишется его руководителем, в совершенстве владеющим навыками написания научных работ. Это, вероятно, одна из причин, по которой ВАК вводит требование о необходимости публикации моноавторских работ.

В настоящее время многие печатные научные журналы имеют электронную форму, которая распространяется частично или полностью, бесплатно или на платной основе через Интернет (на сайте или по электронной почте) или иногда на компакт-дисках. Электронная форма этих журналов, как правило, мало чем отличается от печатной формы и преследует лишь одну цель – оперативное распространение и обеспечение всеобщей доступности издания. Правовые основы деятельности печатных (бумажных) журналов не вызывают никаких сомнений: их регистрирует Министерство информации и признает ВАК.

На рубеже ХХI века появилось множество электронных мультимедийных журналов без печатной формы. Эти журналы предназначены не только для оперативного и повсеместного распространения (преимущественно бесплатного) информации, но и для размещения мультимедийных материалов (видеоролики, звук, цветные слайд-шоу), которые не могут быть воспроизведены на бумажных носителях. В последние годы появились электронные мультимедийные журналы с эффектом листания страниц (например, в Беларуси с 2013 г. издается такой электронный мультимедийный журнал «Международные обзоры: клиническая практика и здоровье»). Этот мультимедийный электронный журнал просматривается в режиме листания страниц, позволяет публиковать полноцветные статьи со звуковым сопровождением (вступительное слово или комментарии автора, руководителя медицинского центра, музыка), иллюстрации с эффектом слайд-шоу, видеоролики, анимация. Журнал можно читать как на компьютере в Интернете, так и, скачав требуемый номер, на планшете, смартфоне или демонстрационном экране в аудитории. Эффект листания страниц создает на экране монитора ностальгическую атмосферу чтения бумажного журнала.

Правовые аспекты деятельности электронных журналов, не имеющих печатной версии, отрегулированы, к сожалению, не во всех странах, в том числе и в Беларуси. Поскольку электронные журналы Министерство информации РБ не регистрирует, то ВАК РБ не учитывает опубликованные там работы при защите диссертации. В то же время в России создан Депозитарий электронных изданий, а Министерство информации РФ и ВАК РФ регистрируют электронные журналы наравне с печатными периодическими изданиями. В Беларуси достаточно много электронных журналов издается без печатной формы (в частности, электронный журнал ВАК «Атэстацыя»). Настало время для придания этим журналам официального статуса. Для этого следует создать Депозитарий электронных изданий (например, на базе Национальной библиотеки и Республиканских отраслевых научно-технических библиотек), внести соответствующие изменения в правовые документы, разрешающие регистрацию электронных журналов, не имеющих печатной формы.

Организационные процедуры и защита диссертации как элемент аттестации научных кадров. В России идет активная дискуссия: нужна ли кандидатская диссертация как промежуточная форма аттестации научных кадров или следует перейти к защите только докторских диссертаций, как в некоторых странах Западной Европы и Америки. В белорусском законодательстве, как и во многих других странах, прописана также возможность получения звания магистра и бакалавра. Создание многоступенчатой иерархии научных кадров, возможно, представляет для некоторых исследователей альтернативные варианты и расширяет возможности выбора, но усложняет и так не простую систему аттестации научных кадров. На наш взгляд, современная технология защиты диссертации – это тернистая дорога ученого по коридорам научной деятельности к ученой степени «доктор наук» и званию «профессор». Аттестационные требования ВАК (во всех странах) оказывают существенное влияние на выбор темы исследования. Так называемая «диссертабельная» тема, никак не может быть прорывной, пионерской и даже, как ни странно, актуальной, поскольку она должна быть осторожно-взвешенной, не противоречащей мнению возможных рецензентов, не разрушающей сложившихся канонов науки. Требования по защите диссертации оказывают влияние на публикационную активность диссертанта (статей должно быть как можно больше, качество и предполагаемая цитируемость отходят на второй план), изобретательскую активность (советы старших коллег – сначала получи диплом, потом изобретай, некогда изобретать, надо сначала «остепениться»), инновационную деятельность (самый верный путь показать научно-практическую значимость – акт внедрения и методические рекомендации). Множество бумажных требований к диссертации порождают такие же бумажные диссертации и отодвигают Науку на 2-й и даже 3-й план (цель оправдывает средства). Как правило, аттестационные лабиринты быстрее и успешнее проходят не более талантливые, а более упорные, нацеленные на достижение ученой степени «доктор наук» и звания «профессор», ценой 8–12 лет кропотливой работы с надеждой, что потом у них откроется возможность доступа к настоящей свободной Науке. Но этот марафон оказывается не всем под силу. А нужен ли он вообще? Не лучше ли изменить правила игры?

Аттестация научных кадров при сложившихся «правилах игры» во многом зависит не столько от исследовательского таланта, сколько от таланта «писательского» и «организационного». Много умных и талантливых исследователей и специалистов, не обладающих этими «талантами», уходят из науки, так и не защитив диссертации.

Стратификация ученых на различные категории по профессиональному уровню и их аттестация действительно нужны, особенно при сравнительной оценке кадрового научного потенциала разных учреждений и стран, при переходе ученых на другую работу или при переезде в другой город или страну. В рамках одного учреждения аттестацию проводить существенно легче, так как все друг друга хорошо знают и личностная оценка каждого соответствует не наличию или отсутствию ученой степени, а реальным знаниям и умениям. Признавая необходимость стратификации ученых по профессиональному уровню, остается вопрос: не слишком ли большую плату в виде многолетних усилий по защите диссертаций вносит каждый ученый за право заниматься наукой и приносить пользу обществу? При этом ученый должен преодолевать множество формальных бюрократических барьеров, не имеющих прямого отношения к науке.

На наш взгляд, защиту диссертаций следует существенно упростить и сделать ее одноступенчатой (только доктор наук). Тогда в возрасте 25–28 лет еще молодой ученый, доктор наук получает пропуск в большую науку и право на самостоятельную работу, гарантированное финансирование и гранты. В настоящее время докторские диссертации защищают чаще всего в возрасте 50 лет и даже старше. К сожалению, в этом возрасте не всегда научная зрелость идет в ногу с энтузиазмом молодости. И ни в коем случае нельзя рассматривать диссертацию только как вклад в науку. Диссертация должна рассматриваться в большей степени как экзамен на «научную зрелость», на право заниматься самостоятельной научной работой, а ученая степень – как документ, свидетельствующий о том, что исследователь способен самостоятельно вести научные исследования.

Весьма эффективной могла бы быть аттестация научных кадров, если бы присвоение ученых степеней происходило как бы «без участия» ученых (без отрыва ученых от основной исследовательской деятельности, как бы параллельно ей). В этом случае ученый не тратил бы лучшие годы на защиту сначала кандидатской, а затем докторской диссертаций (на это уходит не мене 8–10 лет плодотворной работы в рамках установленных требований ВАК), а просто нормально работал, творил, экспериментировал, писал научные статьи, выступал с докладами на научных форумах. В то же время некая аттестационная комиссия (ВАК) на основе анализа цитируемости, отзывов ведущих ученых-экспертов, представления научных организаций присваивала бы научные степени без защиты диссертаций или по результатам диссертационного доклада, суммирующего достижения последних лет ученого по определенной проблеме, но без представления официальной диссертации. Возможно, многие принципы организации научных исследований в СССР имели положительные стороны и были напрасно оставлены в прошлом. Вспомним, что когда-то существовала практика присвоения ученых степеней без написания диссертации и звание профессора присваивали исследователям без ученой степени доктора наук.

Да, путь к познанию тернист и хлеб ученого не сладок, но нельзя делать тернистым, а порой и унизительным путь в большую науку и получение доступа к самостоятельным научным исследованиям – получению научного звания. Мы сетуем, что молодежь не идет в науку, а может, она хочет видеть науку более свободной и открытой?

Следует упростить защиту диссертаций, но ужесточить ежегодный контроль эффективности научных кадров по результатам промежуточных и завершенных НИР, в том числе индивидуально по каждому научному сотруднику, каждой теме и по учреждению. И, может, следует вспомнить о советской системе аттестации научных кадров, проведения конкурсов на занимаемую должность (в советское время на одну должность было по 3–4 соискателя из разных учреждений, теперь на безальтернативной основе с заранее известным результатом, часто без обсуждения и тайного голосования, одним решением аттестационной комиссии). Возникает вопрос: насколько эффективна контрактная система для ученых и процедура последующего продления контрактов вместо открытых конкурсов?

Заключение и продление контрактов с учеными без участия Ученого совета и открытых конкурсов – это отказ от устоявшихся и проверенных десятилетиями форм управления наукой, способствующих значительному повышению эффективности НИР. Естественно, следует создать и систему мотивации к занятию как ответственных, так и нижних ступенек научной лестницы: достойная зарплата, независимость в проведении научных исследований, перспективы роста, зарубежные командировки и стажировки, участие в конференциях. Следует учесть, что платить ученым за проделанную в прошлые годы работу (защищенную диссертацию) совершенно неправильно. Если только это не признание того, что в свое время ученому не заплатили в соответствии с его вкладом, или того факта, что ему сейчас не доплачивают за основную работу. Ученый должен получать вознаграждение за свой труд в виде заработной паты по результатам эффективности своей работы в текущее время (месяц, год), а если имеется доход от внедренных новшеств – то и вознаграждение за их использование. Зарплата ученого должна целиком зависеть от занимаемой на конкурсной основе должности, квалификации (ученой степени), а главное, – от индивидуальной эффективности (количества по прошлому году опубликованных работ, изобретений, цитируемость и т.д.).

При аккредитации научных организаций должно быть несколько градаций. В советское время в Беларуси НИИ онкологии был 1-й категории, НИИ кардиологии – 2-й категории, остальные – 3-й категории. Потом все научные организации уравняли в категориях и в заработной плате по 3-й категории. Но ведь все наши РНПЦ, НИИ и вузы – разные, и категории у них должны быть разные. Стратификация научных организаций по категориям – это вопрос их аккредитации и стимула для развития. В Министерстве здравоохранения ежегодно проводится комплексная балльная оценка результатов деятельности отраслевых РНПЦ, НИИ и вузов (кстати, на хорошем уровне, и этот опыт необходимо распространять в других отраслях и системе НАН), однако по ее результатам не дается должной оценки деятельности научных организаций (лучшие не получают дополнительного финансирования и премии, не повышается их категория; худшие не стремятся стать лучшими в следующем году).

При аттестации ученых и научных организаций следует активно использовать данные по их цитируемости, наличии импакт-фактора и индекса Хирша. Вероятно, в своих требованиях к научным журналам ВАК должен учитывать уровень их цитирования и наличие импакт-фактора (ИФ). На данном этапе, пока абсолютное большинство наших белорусских журналов не расписывается и не цитируется в Scopus и Web of Science, мы можем ориентироваться исключительно на Российский индекс научного цитирования (РИНЦ) eLibrary.ru. В этой базе данных цитируются более 180 белорусских научных журналов, десятки из них имеют ИФ (хотя и невысокий), а для всех цитированных ученых рассчитывается индекс Хирша (в ТОП-100 наиболее цитируемых медиков страны индекс Хирша колеблется от 12 до 2, а цитируемость отдельных ученых превышает 1000 ссылок).

Не совсем корректно в странах СНГ осуществляется аттестация научных кадров при присуждении научных званий (в частности, профессора) для разных категорий специалистов: если для научно-педагогических кадров вузов, чтобы стать профессором, достаточно занимать должность профессора, то для сотрудников НИИ – надо подготовить нескольких кандидатов наук, что совсем не равноценно. С другой стороны, педагог вуза может стать профессором только после написания и защиты докторской диссертации, а это большой исследовательский труд. И здесь преимущества у сотрудников НИИ, которые не заняты преподавательской деятельностью. В соответствии с законодательством стран СНГ, прекрасный лектор и замечательный педагог может стать доцентом (с соответствующей зарплатой) или профессором только после защиты соответственно кандидатской и докторской диссертации. Конечно, если у лектора есть талант ученого, это замечательно, а если есть только талант лектора и учителя и желание быть им, то как стать ученым? Защищать диссертацию, которая нужна как справка о прохождении очередной аттестационной ступени?

И тем не менее статистика показывает, что вузовские исследователи «защищаются» чаще, больше публикуют статей и имеют больше изобретений, чем ученые, работающие в НИИ. Это является еще одним индикатором того, что вопросы организации научных исследований следует совершенствовать, а повышение эффективности науки во многом зависит от формы организации ученых и от системы управления НИР. Следует учитывать, что все ученые разные: есть прекрасные лекторы, но слабые исследователи; есть сильные исследователи, но слабые ораторы; одни хорошо пишут и излагают чужие мысли; другие хорошо генерируют собственные идеи; есть экспериментаторы, аналитики и практики. Поэтому существующая система аттестации научных кадров и их стратификации на профессоров, доцентов, старших научных сотрудников, кандидатов и докторов наук не всегда справедлива, объективна, не в полной мере согласуется со званиями «магистр» и «бакалавр» (академическая степень, квалификация, в некоторых странах ученая степень).

Государству защита докторской или кандидатской диссертации обходится в десятки и сотни тысяч долларов. А результат, как правило, один: государство подготовило ученого (кандидата наук в 30–45 лет или доктора наук в 40–55 лет), способного к самостоятельной работе. Кроме этого, на выходе может быть десяток-другой публикаций (но никто не отслеживает их цитируемость), метод, устройство, прибор, теория (но никто не отслеживает, используется ли этот метод в широкой практике, запущен ли прибор в производство и как он используется; какой отклик нашла теория у международного сообщества хотя бы по цитируемости). При этом следует учесть, что часть защитившихся ученых уходит в бизнес, часть уезжает за границу или там постоянно работает, а с выходом на пенсию возвращается на родину. Некоторые ученые защищаются лишь в пенсионном или предпенсионном возрасте. Существует ли вообще наука вне диссертационных исследований? Разумеется, да. Это и поисковые исследования, и исследования уже защитившихся ученых, не потерявших интерес к науке (как правило, уже немолодых). Если предположить, что удельный вес диссертационных исследований и исследований, которые потом будут оформлены как диссертационные, составляет 40–50%, становится понятным, что на подготовку и аттестацию научных кадров в странах СНГ тратятся колоссальные средства.

В определенной мере процедура защиты диссертаций схожа во многих странах. Усложненная процедура защиты диссертаций в странах СНГ во многом связана с тем, что ученая степень дает определенные привилегии и льготы по заработной плате, жилью и т.д. Можно сэкономить существенные средства, если упростить систему подготовки и аттестации научных кадров и вступления их в самостоятельную науку в более молодом возрасте. Но для этого надо перестроить систему организации НИР, конкурсную систему аттестации уже защитившихся ученых и, наконец, систему мотивации. Ведь сейчас защита диссертации, получение званий «доцент» и «профессор» является сильнейшей мотивацией. И ничего нового, кроме материального поощрения, никто пока не придумал, хотя многие ученые публикуются и выполняют большой объем работы бесплатно, просто за идею. Если дать возможность молодым докторам наук в возрасте 30–35 лет создавать и внедрять новые приборы, устройства, методы и технологии, выдвигать, защищать и продвигать свои научные теории, эффект будет значительно большим, чем написание «бумажных» диссертаций и авторефератов к ним (на это уходят лучшие годы плодотворной работы). Кстати, об авторефератах. В век Интернета на определенных сайтах перед защитой можно размещать полные тексты диссертаций, а не тратить время и средства на публикацию и рассылку 100–120 экземпляров авторефератов диссертации.

Какова же информационная ценность самих диссертаций, если они выпускаются в трех экземплярах? Возможно, защиту диссертаций следует осуществлять не по материалам диссертации, а по монографии с тиражом хотя бы 200 экземпляров (с частичной дотацией из бюджета, как это было в 1970-х годах в отношении автореферата диссертации). Это хотя бы существенно повысило вероятность ознакомления с диссертационной монографий.

Заключение

Таким образом, и количество ежегодно проводимых научных исследований, и количество ежегодно получаемых научных результатов (публикаций, патентов) настолько велико, что превышает возможности ученых и специалистов по осмыслению и практическому использованию научных результатов. Для того чтобы добытые и накопленные десятилетиями знания и умения не пропали в потоках «информационного шума», необходимо создавать всеобъемлющие электронные библиотеки, базы данных, автоматизированные экспертные системы. Автоматизация информационного поиска и Интернет ускоряют и облегчают лишь процессы поиска требуемой информации, но не процессы переработки информации, переработки ее в знания, умения, навыки, технологии. В связи с этим главная функция науки, которая заключается в создании адекватной научной основы для обеспечения жизнедеятельности и поступательного развития человечества, тормозится из-за нарастающего «информационного шума». Следовательно, наука как саморазвивающаяся основа человеческой деятельности в ХХI веке должна создать новые механизмы своего развития, новые принципы распространения, использования и внедрения научной информации. ХХI век настоятельно требует новой парадигмы научной деятельности, включая формирование адекватных документальных информационных технологий и информационного поиска, перестройки практики экспертизы, планирования и выполнения НИР.

Появление каждого нового научного журнала в какой-то степени стимулирует публикационную активность ученых, но не может увеличить число новых научных идей и научных результатов. В Беларуси каждый научный журнал занимает свою информационную нишу. Однако достигнутое количество не отвечает требуемому качеству ни самих журналов (тираж, полиграфическое исполнение, качественное рецензирование и т.д.), ни публикуемых в них работ (новизна, научно-практическая значимость, репрезентативная статистика, использование принципов доказательной медицины при выполнении исследования). И, наконец, возможно, самое главное – научные журналы должны быть востребованы широкой медицинской общественностью, стать составной частью системы непрерывного повышения квалификации медицинских работников и внедрения в практику новых технологий, лекарственных средств и медицинской техники. Несомненно, что и в науке количество научных результатов должно реализовываться в качество, в том числе и в качество научных публикаций и журналов. Вхождение всех белорусских научных медицинских журналов в базу данных eLibrary.ru позволит существенно увеличить цитируемость отечественных ученых медиков и обеспечит полноценный учет их цитируемости.

Современная наука за последние 50–70 лет коренным образом изменила жизнь на планете (космос, компьютеры, сотовая связь, цифровое телевидение, Интернет, ядерная энергетика, нанотехнологии и т.д.), однако формы организации научной деятельности практически не изменились. Налицо скорее количественные изменения научного потенциала (многократное увеличение численности ученых, научных организаций и научных журналов), а не качественные изменения в формах управления, планирования, отчетности, аттестации, совершенствования конкурсной системы, методологии и технологии творческого процесса. И хотя возникла такая наука, как «науковедение» (наука о науке), появились такие наукометрические инструменты оценки научной деятельности, как оценка цитируемости, к сожалению, пока они не нашли широкого применения в странах СНГ. Требования к науке на выходе системы постоянно растут (где результаты?), а на входе системы – стабильно низкое финансирование и неизменные формы организации научной деятельности. Хотя могли бы создаваться виртуальные, дистанционные временные научные коллективы, в том числе из ученых разных стран, развиваться другие формы взаимодействия ученых, основанные на современных информационных и Интернет-технологиях. Не получают должного развития электронные научные журналы (отсутствует государственная их регистрация, а ВАК не включает их в свои перечни), электронные библиотеки, научные телеконференции и конгрессы и многое другое. Но главное, – это мотивация ученых, привлечение их труда в инновационной сфере деятельности, а не в подготовке «бумажных» диссертаций, превращении диссертационного марафона в самоцель или цель всей жизни. Ведь в принципе каждый ученый хочет гордиться не тем, что он за 5–8 лет защитил докторскую диссертацию, а тем, что создал новое лекарственное средство, которое можно купить в аптеке, технологию, широко используемую в народном хозяйстве, и т.д. Важно, чтобы ученый гордился не тем, что он опубликовал несколько сотен работ, а тем, что его работы широко цитируются в разных странах. Хорошо, когда мотивация ученого подкрепляется не только моральными, но и материальными стимулами.

Если основные мотивационные устремления ученых и отчетные показатели научной деятельности научных организаций – защита диссертаций и публикационная активность, то наука никогда не станет движущей силой развития нашей экономики. Если целью каждого ученого и научной организации станет создание новой техники, устройств, услуг, повышающих инновационный потенциал страны, то это будет способствовать развитию нашей промышленности и экономики, росту ВВП и, как следствие, повышению финансирования науки и зарплат ученых. Разумеется, увеличение финансирования науки, хотя бы до 1% ВВП, надо проводить уже сейчас. Причем большую часть недостающих средств следует искать в заинтересованных корпорациях, промышленных предприятиях, в рамках международного сотрудничества и интеграции; меньшую часть недостающих средств должен выделить госбюджет. В условиях ограниченных ресурсов страна должна содержать такое количество ученых и НИУ, финансирование которых она способна осуществлять на достаточно высоком уровне без ущерба качеству научных исследований.

Следует понимать, что защита диссертаций – это процедура аттестации научных кадров. Попытка пристегнуть к защите диссертации проведение серьезных научных исследований в ХХI веке волюнтаристична и неэффективна: «два в одном флаконе» уже не идет на пользу ни качеству аттестации, ни тем более – качеству научных разработок. В ХХI веке прорывное развитие науки может наблюдаться только в тех странах, которые смогут обеспечить подготовку профессиональных ученых, способных не только открывать новые закономерности, но и внедрять и продвигать свои идеи и разработки в практику и производство, используя современные маркетинговые технологии.

Любая реформа – это ломка старого. Любая реформа эффективна, если есть решимость «верхов» и поддержка «низов». Любые реформы в сфере научной деятельности являются крайне деликатной проблемой. Поэтому все реформы в этой сфере следует проводить по принципу «не навреди» и «семь раз отмерь – один раз отрежь». В то же время, если мы хотим прорывного развития науки, хотим видеть науку в качестве движущей силы развития экономики и общества, необходимы решительные и кардинальные меры по совершенствованию механизмов управления наукой. Путь реформ «тернист» для «низов» и неудобен для «верхов», но это путь диалектического развития, исключающий революции. Следует осознавать, что за последние десятилетия менталитет большинства граждан СНГ сильно изменился. Люди стали другими, молодежь – другая. Проводя реформы в науке, следует учитывать наличие новых информационных технологий, изменения мотивационных устремлений и ментальности ученых и общества в целом.

 

 

Л И Т Е Р А Т У Р А

 

1. Винер Н. Я математик. – М.: Наука, 1964. – С.217.

2. Гарфилд Ю., Мейлин М.В., Смолл Г. // Социальные показатели в системе научно-технической политики. – М.: Прогресс, 1986. – С.176–211.

3. Гвишиани Д.М. // Проблемы научной организации управления социалистической промышленностью. – М.: Экономика, 1968. – С.7–21.

4. Добров Г.М., Клименюк В.Н., Смирнов Л.П., Савельев А.А. Потенциал науки. – Киев: Наукова думка, 1969. – С.19.

5. Заккерман X. Социология науки. Введение в социологию науки. Ч. II. – СПб., 1992. – С.22–37.

6. Кнорр К., Митермайр Р. Социальные показатели в системе научно-технической политики. – М.: Прогресс, 1986. – С.106–137.

7. Коул Дж. Р. Коммуникации в современной науке. – М.: Прогресс, 1976. – С.390–425.

8. Коул С. // Социальные показатели в системе научно-технической политики. – М.: Прогресс, 1986. – С.67–72.

9. Коул С. // Социальные показатели в системе научно-технической политики. – М.: Прогресс, 1986. – С. 401–437.

10. Кун Т. Структура научных революций. – М.: Прогресс, 1975. – 288с.

11. Кун Т. Структура научных революций. – М.: Прогресс, 1977. – 300с.

12. Маллинз Я. Научная деятельность: структура и институты. – М.: Прогресс, 1980. – С.257–284.

13. Маршакова-Шайкевич И.В. // Вестник РАН. – 2000. – Т.70, №12. – С.1086–1093.

14. Прайс Д. Малая наука, большая наука // Наука о науке. – М.: Прогресс, 1966. – С.281–384.

15. Шарабчиев Ю.Т. Анализ цитируемости публикаций как один из критериев оценки эффективности научной деятельности (на примере ученых-медиков Беларуси) // Здравоохранение Белоруссии. – 1987. – №4. – С.25–28.

16. Шарабчиев Ю.Т. Генерация и потребление научных идей (по материалам изучения публикаций ученых-медиков Белорусской ССР) // Научно-техническая информация. – Сер.1. – 1988. – №9. – С.24–28

17. Шершова Н.В. О связи содержания и соотношения количества непубликуемых и публикуемых документов // Научно-техническая информация. – Сер.2. – 1971. – №2. – С.9–13.

18. Cole J. R., Cole S. // Science. – 1972. – V.178, N4059. – P.368–375.

19. Cole J.R., Cole S. Social stratification in science. – Chicago, 1973.

20. Crane D. Invisible Colledges: The diffusion of knowledge in scientific communities. – Chicago, 1972.

21. Crowther J. G. Science and modern society. – NY, 1968.

22. Edge D.O., Mulkay M.J. Astronomy transformed. – NY: lohn Wiley and Sons, 1976.

23. Goffman W., Newill V.A. // Nature. – 1964. – V.204. – P.225–228.

24. Kuhn T. S. The structure of scientific revolutions. – 2nd ed. – Chicago, 1970.

25. Macroberts M. H., Macroberts B. R. // Scientometrics. – 1987. – V.12, N5-6. – P.193–195.

26. Meadows A. J. // Scientometrics. – 1987. – V.12, N5-6. – P.315-316.

27. Millins N. C. // Science Studies. – 1973. – V.3. – P.246.

28. NederhofA. J., Van RaanA. F. // Scientometrics. – 1987. – V.12, N5-6. – P.325–328.

29. Ortega G. J. The revolt of the Masses. – NY, 1932.

30. Polanyi M. Science. – 1963. – N141. – P.1010–1013.

 

 

Медицинские новости. – 2015. – №1. – С. 21-32.

Внимание! Статья адресована врачам-специалистам. Перепечатка данной статьи или её фрагментов в Интернете без гиперссылки на первоисточник рассматривается как нарушение авторских прав.